 |
«В России еще не перевелись души, которые верят, что искусство - это Храм и воздух его свят. Юлия Иванова как раз такой художник. В нашей ленинградской живописи Юлия Иванова - звезда.» Соломон Россин, 1989 Слова Соломона Россина, сказанные в адрес Юлии Ивановой, не только выдержали проверку временем (мало ли провозглашали гениев и звезд), но и оказались пророческими. На небосклоне петербургской живописи среди мелькающих звездочек и комет утвердилась звезда со своим глубоким внутренним светом. На ее неспешных орбитах рождаются и живут картины-планеты - суть воплощения таких простых и знакомых, и таких вечных понятий как добро и любовь, отчаяние и боль, одиночество и печаль. |
|
|
Ее картины населяют обычные предметы: старые керосиновые лампы, жестяные чайники и медные тазы, керамические кувшины и длинные зеленовато-мутные бутылки, старые табуреты и кривые венские стулья, крутобедрые гитары и жеманные скрипки, серебристые сухие рыбы и ржавые панцири омаров, причудливые кораллы и черепа животных. "Я получаю удовольствие, глядя на предметы", - признается Ю.Иванова. Эта любовь к предметам живет в ее работах. И предметы отвечают ей взаимностью. Глядя на них, почти физически ощущаешь, что они тоже получают удовольствие от того, что живут в ее картинах, может быть не совсем обычные, чуть кривенькие и слегка деформированные, но здоровые, сильные, крепкие, без каких-то случайных, затрудняющих восприятие их сути деталей. |
Натюрморт с часами. 1980.
 |
В середине 1980-х появляются знаменитые автопортреты Ю.Ивановы. Они полны драматизма и скорби. В них - отражение сложного периода личной жизни автора, когда близкими существами становятся кот ("Натюрморт с котом", 1995) и собака ("Натюрморт с собакой", 1994). Их отличают скупые изобразительные средства: несколько уверенных линий рисунка и несколько размытых тонально-сближенных цветовых пятен на грубом холсте. Петербург Ю.Ивановой хорошо узнаваем. Он населен различными персонажами и архитектурными деталями, напоен сложной гаммой чувств и интонаций: радостью и грустью, таинственностью и мистикой. Его наполняют неторопливо гуляющие люди, ведущие за руки детей или выгуливающие собак, одиноко бредущие фигуры пожилых людей с авоськами в руках и облокотившийся на перила старик в шапке-ушанке ("Пейзаж с нашими людьми", 1994). |
Натюрморт с котом. 1995.
 |
Город становится таинственным в свете вечерних огней ("Взгляд. Вечер в городе", 1994) и лунной осенней ночью ("Лунные львы", 1986). Его набережные мистически населены огромными угловатыми собаками, вытянувшими длинные лапы и узкие грустные морды. С Александрийского столпа снялся розовый ангел и решил полетать ранним утром над Мойкой ("Мойка у Конюшенной площади", 1997). Такой же сложной, вернее, богатой и разнообразной стала живопись художника. Абстрактные композиции с элементами коллажа ("Тема для квадрата", 1991), кубистические натюрморты ("Кубистический омар", 2007), многослойные изысканные пейзажи («Пейзаж с ангелочками. Печеры». 1997), полные экспрессии и построенные на контрастных цветах портреты ("В синем платке", 2007) и яркие фантастические цветы-монстры ("Маки", 2007), - вот лишь некоторые примеры из творческого арсенала мастера. |
Мойка у Конюшенной площади. 1997.
Николай Кононихин